Кэт Мартин - Спроси свое сердце [Дуэль сердец]
Молли улыбнулась:
— Вероятно, но боюсь, предостерегать не от чего. Мне кажется, впечатление, которое я произвела на него, нельзя назвать хорошим. Я сказала ему, что мы собираемся в судебном порядке заявить свои права на перевал.
Ангелина усмехнулась было, но тут же нахмурилась. Она погрозила Молли пухлым пальцем:
— Говорила я тебе, чтобы ты не затевала ничего подобного! Прошлое — в прошлом. Оставь ты в покое давнишние события. Сэм Бренниган — хороший человек.
— Кто у нас в гостях? — спросила Молли.
Она хорошо знала, что Ангелина думает о тяжбе, а пожилая мексиканка не относилась к тем людям, которые хоть когда-либо меняют свое мнение.
— О, i si! Совсем забыла! Приехал твой дядя Джейсон.
— Дядя Джейсон? И тетя Вера тоже?
Молли не стала дожидаться ответа Ангелины. Желая поскорее увидеть тетю и познакомиться с дядей, она бросилась в гостиную.
Дом Молли был значительно более скромных размеров, чем огромный дом Сэма, а мебель была более изящной: столики на тонких ножках эпохи королевы Анны, чиппендейлские стулья красного дерева, виндзорское кресло-качалка, резной диван орехового дерева, обитый гобеленом. Изысканные кружевные салфетки ручной работы — мать Молли была искусной рукодельницей — покрывали столы.
Когда Молли вбежала в гостиную, высокий мужчина, одетый в черное, поднялся с дивана. Он увидел ее грязную рубашку и бриджи, и приветливая улыбка на его красивом смуглом лице резко сменилась выражением испуга.
Заметив его изумление, Молли чуть не расхохоталась. Ну почему мужчины находят это таким поразительным, если женщина носит удобную ей одежду?
— Вы, должно быть, мой дядя Джейсон, — сказала она, тщательно выверяя голос, чтобы гость не заметил ее желание смеяться. — Счастлива познакомиться с вами. Тетя Вера писала мне о вас. Где она сама? Почему я не вижу ее?
Подавая ему свою огрубевшую от работы руку, Молли принялась оглядывать комнату в поисках веснушчатого лица тети.
Несмотря на то, что дядя выглядел несколько смущенным, он галантно поднес руку Молли к губам.
— Для меня большая честь познакомиться наконец с вами, мисс Джеймс.
— Пожалуйста, зовите меня Молли, — сказала она. — А где же тетя Вера? Разве она не приехала с вами?
Ей не терпелось увидеть ее. Хотя тетя Вера никогда не была в Каролине, она несколько раз навещала Молли в школе миссис Финг в Чикаго. Между ними завязалась нежная дружба, которую Молли надеялась продолжить.
Около шести месяцев назад она получила сообщение о замужестве своей тети, и с тех пор от нее не было вестей. Молли предполагала, что немолодая женщина устраивает свою жизнь на новый лад и слишком занята, чтобы писать.
— Пожалуйста, присядьте, мисс Джеймс, — сказал Джейсон Фоли.
Он уже овладел собой, и теперь мрачное и торжественное выражение покоилось на его правильных чертах.
Услышав торжественную серьезность в его голосе, Молли села.
— Очень сожалею, что мне приходится передавать печальное известие, но я с прискорбием должен сообщить вам, что три недели назад ваша тетя погибла. Эта был несчастный случай. Я мог бы телеграфировать, но раз уж я собрался приехать на Запад, то решил, что будет лучше, если я сообщу вам о ее смерти лично.
Молли почувствовала, как ее захлестывает океанская волна отчаяния.
— Тетя Вера… умерла? — Джейсон разглядывал племянницу.
— Боюсь, что так.
Молли сцепила руки, чтобы сдержать дрожь. Ладонь дяди накрыла ее запястье жестом сочувствия.
Вера Джеймс Фоли была сестрой отца Молли, ее последней на земле родственницей. Но вот теперь тетя Вера умерла, и Молли Джеймс еще никогда в жизни не было так одиноко, как сейчас.
— Я знаю, как это для вас тяжело, — произнес ее дядя.
Некоторое время они молчали.
— Сначала ваш отец ушел в мир иной… и теперь… Поверьте мне, я скорблю тоже. Я очень любил вашу тетю. Но мы так мало прожили вместе! Это еще более усиливает мою боль.
Молли взглянула на него и увидела, как из ясных черных глаз дяди текут слезы. Ее же глаза оставались сухими.
О, если бы она могла заплакать, как плакал он! Но Молли ощущала лишь мрачное оцепенение. Она ведь никогда не плакала — с тех самых пор, как отец вытащил ее из кроватки и закричал плачущей о смерти матери девочке: «Прекрати!». Молли не могла заплакать.
Неожиданно она заметила белый крахмальный воротничок под подбородком гостя, составлявший резкий контраст со смуглой кожей лица и черным траурным костюмом.
— Вы… вы священник? — ошеломленно спросила Молли.
— Ну да. Разве ваша тетя вам не говорила?
— Нет, не говорила. Возможно, она боялась, что об этом станет известно отцу. Он бы не одобрил ее брак c протестантом. Из поколения в поколение Джеймсы были католиками.
— Когда мы с вашей тетей полюбили друг друга, она приняла мою веру. Оплакивая ее, я находил утешение в том, что наши души встретятся вновь в загробной жизни.
Вытирая слезы, он отвернулся. Как бы Молли хотелось разделить его проявление скорби! Но нет, она не могла заплакать, слезы не текли из глаз, хотя разрывалось от горечи сердце.
Молли тихо сидела, уставившись на свои сцепленные на коленях руки. Хотя его преподобие казался весьма благочестивым человеком, однако, было в нем нечто такое, что подсказывало ей остерегаться его.
— Как она умерла? — тихо спросила Молли.
С одной стороны, она хотела знать подробности, с другой, желала поскорей очнуться и обнаружить, что кошмарная весть — лишь страшный сон.
— В пансионе, в котором мы жили, случился пожар. Это было ужасно! Ужасно!
Дядя достал из кармана носовой платок и вытер глаза.
— Боюсь, мне слишком тяжело говорить об этом.
— Понимаю.
У Молли возникло очень странное подозрение, что его скорбь не столь уж искренняя, как он пытается изобразить. Идут ли от сердца его слезы? Не притворны ли? Плачет ли он о тете Вере, и, если нет, какова подлинная причина его слез? Что-то ее смущало в этом человеке.
Поднимаясь с дивана, она с трудом преодолевала головокружение, сердце тяжело билось.
— Благодарю вас, что приехали сообщить мне лично скорбную весть. Надеюсь, вы посчитаете возможным остаться на некоторое время в «Леди Джей».
Джейсон Фоли, в поклоне благодарности за приглашение, вежливо склонил голову.
— Я знаю, — продолжала Молли, — тетя хотела чтобы мы с вами стали друзьями.
Вежливые слова, произносимые ею, казалось, шли откуда-то издалека, как будто не она сама произносила их.
— Да-да, конечно, я останусь, — согласился Фоли. — Теперь, когда Вера умерла, вашим законным опекуном являюсь я, и приехал я на Запад, чтобы помочь вам устроить незавершенные дела имения вашего отца. Как только ранчо будет продано, мы вместе уедем на Восток.
